Не помню уже, когда я впервые увидел снимок Уолкера Эванса 1935 года — автомобильное кладбище в Пенсильвании. Серые, отслужившие свой срок преданностью своим хозяевам, а теперь забытые, брошенные на съедение ветрам, дождю и солнцу, несколько десятков автомобильных каркасов — в низине среди полей. Несколько раз возвращался я к тому снимку, не понимая, что меня к нему так притягивает. После уже, гораздо позже, нашел, что так обычно рассматриваешь раритетные книги или старые каменные кресты на заброшенном кладбище, вчитываешься в надписи на них. Этого никогда не происходило в случаях с просто парковыми скульптурами или памятниками, которые чаще всего ничего подобного не вызывали.

Или еще один снимок — Мэйн-стрит в Саратоге Спрингс, Нью-Йорк, 1931 года, сделанный тем же Уолкером Эвансом. На нем носами к бордюрному камню залитой дождем улицы с отраженными в ее зеркальной поверхности деревьями припарковано что-то около сорока черных «Фордов». Эванс наверняка снимал из открытого окна. На улице — ни человека, и автомобили, кажется, единственные, кто населяет этот мир.